Текст доклада на II-ой Межрегиональной конференции Юга России (ЕКПП) «От мифического к символическому: от Нарцисса к Эдипу» (11–13 апреля 2025 г.)

Этот доклад посвящён тому, как бессознательные потребности превращают партнёров в соперников, а любовь — в поле битвы. Мы обратимся к работам Зигмунда Фрейда, Мелани Кляйн, Отто Кернберга, Генри Дикса и Нэнси Мак-Вильямс. Рассмотрим, как они объясняют механизм этих процессов и почему одни и те же конфликты повторяются снова и снова.

Но главное — мы попробуем найти выход: пройти этот путь от мифического к символическому, от Нарцисса к Эдипу.

Вспоминая классический миф о Нарциссе, мы видим красавца, чей взгляд был прикован к собственному отражению на водной глади. Он не замечал никого вокруг, не слышал, не испытывал интерес — его волновало только одно: совершенство, застывшее в зеркале воды. И вот он наклоняется ближе, стремясь слиться с идеальным образом, но в результате гибнет. Не от удара судьбы, не от рук врага — он сам становится жертвой своей неспособности увидеть за отражением реальный мир.

Перенесём древний миф в современную жизнь: в наш город, дом, кухню, спальню… В моменты супружеских ссор мы часто действуем, как тот самый Нарцисс: не слышим, не видим, не замечаем другого. В гневе, в обиде, в боли мы защищаем не реальную близость, а собственное отражение — представление о себе как о правом, справедливом, оскорблённом или отверженном. Каждое слово партнёра воспринимается как удар, атака на нашу реальность.

Мы привыкли думать, что супружеские конфликты — это борьба характеров, разногласия во взглядах, несовместимость привычек, неудовлетворённость потребностей. Но наблюдая за процессом со стороны, например, из кресла парного терапевта, мы замечаем: вместо диалога — война, вместо попытки понять — защита собственной непогрешимости, вместо поиска решения — убеждение в своей правоте. Признание ошибки или отказ от конфронтации кажется поражением, равносильным потере собственного достоинства.

А если посмотреть на супружеские конфликты с точки зрения победителя? Победа, триумф — это то, ради чего стоит бороться? Победа в споре приносит удовлетворение или укрепляет стену, отделяющую друг от друга? Что если в этой битве нет настоящего выигрыша, а есть лишь очередное подтверждение того, что вы остаётесь один на один со своим отражением, неспособным разглядеть живого человека на другом конце конфликта?

Прежде чем перейти к битвам, обратимся к некоторым определениям.

Что есть брак?

Брак — это добровольная форма сексуально-личностных отношений между двумя взрослыми людьми, получившая общественное признание, включающая взаимные права и обязательства [1].

А что мы понимаем под конфликтом?

Конфликт — это осознанное столкновение, противоборство минимум двух людей, групп, их взаимно противоположных, несовместимых, исключающих друг друга потребностей, интересов, целей, типов поведения, отношений, установок, существенно значимых для личности и групп(ы) [2].

Я думаю, супружеские конфликты трудно назвать осознанным столкновением; скорее, мы сталкиваемся с аффективной реакцией, которая ведёт к противоборству двух партнёров.

Что лежит в основе этих реакций? Какие бессознательные причины? Попробуем поразмышлять над этим.

Битва первая: быт

Какие только сражения ни разворачиваются на этом поле — от знаменитых битв «за носки» и «сидушку унитаза» до уникальных, исключительных случаев.

На протяжении нескольких месяцев передо мной разворачивалась очень интересная картина: клиент утверждал, что женщина, заинтересованная в своём мужчине, обязательно должна встречать и провожать его независимо от того, в какое время суток это происходит и какие планы у партнёрши. Этот ритуал, по его мнению, должен сопровождаться свежеприготовленной едой, хорошим настроением и парой часов свободного времени, чтобы провести его вместе. Ситуация осложнялась тем, что «встречать и провожать» нужно было каждую неделю в разное время, и стабильность в этом вопросе не могла быть достигнута в обозримом будущем.

Мы пробовали обсуждать разные «рациональные» варианты решений данного вопроса, но все они не подходили, потому что глубоким мотивом этих требований было отсутствие каких-либо других интересов в жизни партнёрши, кроме мужчины.

Что самое интересное, подобные битвы в их отношениях происходили достаточно часто за те семь лет, которые они были вместе, и достаточно часто он их выигрывал. Однако за этой победой через какое-то время приходила скука. Партнёрша становилась неинтересной, более того — воспринималась как обуза. Ощущая себя используемым, мужчина предлагал разорвать отношения. Девушка собирала вещи — они разъезжались. Позднее он соглашался на условия партнёрши, и они снова жили вместе. Затем цикл повторялся.

К сожалению, работа с парой была прервана, и об изменениях в её отношениях мне ничего не известно. Размышляя над этим случаем, я думаю, как внутренняя потребность отражения в глазах матери запускает цикл повторений, чтобы, наконец, появилась возможность увидеть себя. Но надежды нет — только скука, пустота и совсем не то прекрасное отражение «на глади воды».

Битва вторая: финансы

Вопрос финансового обеспечения семьи и распределения финансов часто становится полем боя для пары. Для семьи опыт решения финансовых вопросов стал абсолютно неожиданным. Долгое время все финансовое планирование и главный вклад были прерогативой супруга. Однако обстоятельства неожиданно изменились, и он потерял стабильный заработок. С его опытом и знаниями, думал он, пора бы иметь что-то своё, к тому же финансовые накопления позволяют сделать такой манёвр — и создаёт собственный бизнес.

Скорее всего, это предприятие было бы успешным, если бы не развернулась «битва за семью». История этой битвы началась лет пять назад, когда в семье наступил нормативный кризис, связанный с рождением первенца. Кризис был осложнён тяжёлыми родами, последующей депрессией, нарушением сна у матери и ребёнка. В тот период пара не смогла построить новую модель семейной жизни и активно пыталась сохранять старую. Напряжение в отношениях росло; супруг и супруга чувствовали взаимное отвержение, отсутствие заинтересованности и помощи со стороны партнёра.

Наступает вторая беременность, которая протекает с осложнениями, но роды в этот раз проходят достаточно благополучно. И вот через какое-то время супруга обращается в терапию. Казалось бы — верный шаг, но супруг испытывал одиночество всё больше и больше. Он начинает чувствовать себя незначительным в своей семье, и даже финансы уже не помогали удержать положение. Именно в этот момент стал готовиться план битвы в бессознательном пары.

В семейную терапию пара пришла в состоянии глубокого кризиса. Стабильный доход — только у супруги, и его недостаточно для покрытия всех нужд. Говоря о финансах, оба супруга придерживаются мнения, что есть единственная приемлемая схема для их семьи — супруг полностью обеспечивает семью, берёт на себя все расходы. Однако муж считает себя ничтожеством, а жена, по его мнению, что-то делает для него только, когда ему максимально плохо.

Невозможность пережить раздельность, страх нового, того, что следует за слиянием, достаточно часто ведёт к болезням у младенцев. Так и в этой паре — появилась такая доэдипальная реакция, как отражение невозможности этого перехода: от слияния в диаде к триаде, от Нарцисса к Эдипу.

Битва третья: секс

Всё больше в моей практике появляется примеров, где бессознательный конфликт разворачивается именно через нарушения в сексуальной сфере.

Описываемая пара была в непрерывной терапии два года. Они обратились с запросом на налаживание сексуальной жизни. На момент обращения их брак длился двенадцать лет, и уже больше трёх лет секс отсутствовал совсем.

История их интимной сферы включает в себя длительный опыт БДСМ-практик. Инициатором в этом вопросе была супруга. Она же прекратила эту практику, выбросив коробку со всем «необходимым». После они самостоятельно пробовали трансформировать свою сексуальную жизнь, но в итоге её не стало совсем. Биологическое желание было у обоих, но предпочтительнее стала мастурбация, чем супружеский секс.

Нужно отметить, что оба супруга были расположены к терапии и сотрудничали. В ходе терапии затрагивались разные сферы их брака, но в них всё достаточно быстро решалось. Неизменным оставалось только отсутствие сексуальной жизни. Мы двигались постепенно: налаживали контакт, пробовали техники «чувственного фокусирования», обратились к «графику секса» — но не в качестве меры именно для совершения полового акта, а для того, чтобы появлялась хоть какая-то близость. В те моменты, когда, казалось, всё шло в сторону положительного развития и нужно только время, стали появляться острые конфликты с родственниками, затем — проблемы со здоровьем у обоих супругов, которые требовали ограничения сексуальной жизни. Именно в этот период мы стали говорить о детях.

Супруги говорили о том, что они не против детей. Позже оказалось, что в начале брака они достаточно долго предохранялись, потому что не хотели детей. Потом решили, что если беременность случится, то отлично, а нет — так нет. За все годы брака они ни разу не обследовали свои репродуктивные функции.

Мы говорили с ними о страхах и мыслях о родительстве, об их детстве и возможных угрозах здоровью будущего ребёнка. Параллельно они занялись своим репродуктивным здоровьем. В этот период тяжело заболевает мать супруги. Примерно шесть месяцев пролетают в заботах о матери: готовке, уборке, купании, поиске врачей и других вопросах. Но мать умирает. В этот момент вместо ожидаемого горевания супруги чувствуют освобождение. И через какое-то время становится понятно, что «место ребёнка» в их семье было занято. Супруга находилась в состоянии некоторого слияния с матерью, поэтому не могла допустить и мысли о рождении себя в качестве матери. Эта бессознательная потребность нашла отражение и в бессознательном супруга: он, как средний ребёнок в многодетной семье, тоже испытывал сопротивление, страх остаться снова без любви.

В терапии этой пары наглядно видно, как все их действия и решения долгое время служили тому, чтобы ничего не менялось. Как их боль, переживания, ссоры и попытки развода были инструментами, позволяющими «оставаться у пруда» и не двигаться. Когда появилась возможность оторваться от воды, озвучить все свои чувства и, главное, услышать переживания другого, тогда они смогли продолжить свой путь и позволить изменениям произойти.

Битва четвёртая, самая ожесточённая: нелюбовь

Работа с этой парой продолжалась полгода. Официальным поводом обращения стал надвигающийся развод, который был спровоцирован ограничением сексуальной жизни.

На сессиях много говорилось о сексе и еде, но всё чаще супруги упоминали, что не видят любви со стороны партнёра. Он говорил о том, что, если бы она любила, то готовила бы, проявляла инициативу в сексе, смотрела на него с другим выражением лица, обращалась к нему за советом, одевалась так, как ему нравится, и уделяла меньше внимания коту. Она говорила о том, что, если бы он любил, понял бы, что она не любит готовить, что у неё нет столько потребности в сексе и есть ограничения по здоровью, что у неё сейчас очень много желаний и проектов и что сейчас такой период, когда она не может уделять ему столько внимания, сколько ему бы хотелось.

Каждая сессия с этой парой заканчивалась тем, что супруга плакала, а супруг кричал.

За этим ощущением «нелюбви» невозможно было услышать никого, даже меня (терапевта). Это чувство было хорошо знакомо и ей, и ему. Они точно знали, как его распознать в действиях и даже по лицу партнёра. Иногда удавалось миновать это чувство, и даже были периоды, когда развод переставал быть выходом, но всё же за годы брака было узнано столько «нелюбви», что она стала той водой, в которой отражался уязвлённый нарциссизм каждого. И возможность видеть другого становилась рябью на воде, которая не позволяла видеть себя. А потребность видеть себя с каждым днём становилось важнее.

***

Это лишь малая часть тех битв, которые я наблюдала в своей практике. Конечно, в тексте невозможно отразить всю ту страсть, которая пылает во время войны между партнёрами. Нельзя отразить и боль, которая приводит каждого к этой битве; показать триумф, который испытывает победитель. Да и нельзя увидеть, как его лицо меняется, когда приходит осознание горечи от этой победы.

Размышляя об этих и других битвах супругов, я вспоминаю слова Фрейда:

«…кто влюблён — тот удручён. Кто любит, тот, так сказать, лишился части своего нарцизма и может его вернуть, лишь будучи любимым» [3].

И как мы видим, соединяясь в пару, происходит этот обмен: либидо направляется на объект, а собственное Я обогащается за счёт любви партнёра. Но в моменты ссор этот механизм не работает. «При вытеснении либидо привязанности любовь чувствуется как жестокое унижение Я: любовное удовлетворение невозможно, обогащение Я возможно только в том случае, если либидо будет снова отнято от объектов и возвращено Я. Такое возвращение, превращение объект-либидо в нарциссическое, как бы снова создаёт условия счастливой любви...» [3].

В представленных выше случаях чётко виден этот цикл — ловушка, из которой невозможно выбраться. Точнее, я думаю, в ссорах, в тех битвах, которые разворачиваются в парах, нет выхода из этого цикла, так как цель там не выход, а бесконечное повторение в попытках изменить ранние отношения.

Задумываясь над выходом из подобных ситуаций, обратимся к некоторым авторам.

Отто Кернберг в своей книге «Отношения любви: норма и патология» пишет:

«Любовь — это открытие свободы другого человека. Противоречие самой природы любви в том, что желание стремится к осуществлению с помощью разрушения желанного объекта, и любовь обнаруживает, что этот объект невозможно разрушить и невозможно заменить».

Мелани Кляйн в «Зависть и благодарность» подчёркивает:

«Зависть — это наиболее мощный фактор, подрывающий чувства любви и благодарности у самого их корня».

Генри Дикс в своей работе «Напряжения в браке» говорит о том, что «пары устанавливают компромиссное образование между своими бессознательными объектными отношениями, которые часто находятся в остром конфликте с их осознанными желаниями и взаимными ожиданиями».

Нэнси Мак-Вильямс в статье «Нарциссическая патология обыденной жизни» замечает: «В извинениях неотъемлемо подразумевается признание того факта, что человек не лишён потребностей и изъянов».

Если мы объединим размышления всех авторов, мы можем предположить, что возрастающая агрессия в супружеских ссорах способствует регрессу Я. В какой-то период каждый из партнёров начинает находиться не в актуальных, а более ранних отношениях. Повторение ведёт к некой подмене реальности, и главным становится восстановление уязвлённого Я, а не фактические отношения.

Отсутствие диалога и конструктивного разрешения конфликта — независимо от позиции «победившего» или «проигравшего» партнёра — лишает их возможности выйти из бессознательного воспроизведения ранних отношений. Это закрывает путь к зрелым отношениям в настоящем, оставляя пару в плену иллюзий прошлого.

Где же выход? Он — в возникновении «третьей позиции». В способности увидеть партнёра как отдельную личность, а значит — видеть разницу между ранними травматическими отношениями и текущим конфликтом. Такой взгляд может проявляться по-разному. Безусловно, это требует серьёзной внутренней работы, но порой достаточно: сделать паузу и отступить, найти силы для извинений или благодарности, подарить поцелуй вместо новых обвинений, задуматься, как сейчас чувствует себя другой, вместо того чтобы пытаться его уничтожить.

Как терапия влияет на бессознательный процесс в паре? Она помогает появиться «третьему». В тот момент, когда пара задумывается о терапии, уже начинаются изменения. Из сессии в сессию «третий» всё чётче и чётче проявляется в бессознательном пары. Сначала это кто-то незначимый — тот, кто просто задаёт вопросы, что-то проясняет или говорит «стоп» в конфликте. Позже терапевт становится фигурой, от которой ожидают защиты, внимания, и каждый пытается привлечь его на свою сторону. В процессе терапии рождается тот другой в бессознательном пары, который очень нужен этой диаде как связь с реальностью, тот, кто помогает совершить этот переход от Нарцисса к Эдипу. И как сказала моя клиентка: «В один момент я поняла, что я оправдываюсь не перед мужем, а перед вами. И это заставило меня остановиться — вам же мои оправдания не нужны. И я задумалась, что можно сделать здесь и сейчас, вместо того чтобы в очередной раз прояснять, кто виноват».

Заключение

На наглядных примерах мы увидели, как за бытовыми сценами разворачиваются внутренние трагедии человека, как в момент конфликта взрослые превращаются в детей, которые когда-то не были услышаны, поняты, обняты.

Мы узнали: победа в конфликте не помогает пережить эти внутренние трагедии, а лишь закрепляет цикл болезненного повторения. Разорвать этот круг возможно только через взаимное движение навстречу — через простые, но заинтересованные вопросы: «Что я сейчас чувствую?» и «Что переживает мой партнёр?». Через искренние извинения и благодарность. Через способность принять собственную уязвимость и несовершенство другого. Именно эти шаги трансформируют отношения — от нарциссического отражения к эдипову взгляду, от борьбы за доминирование к подлинной встрече. От Нарцисса к Эдипу.

Ссылки:

1. Змановская Е. В. Психология семьи. Основы супружеского консультирования и семейной психотерапии, 2017.

2. Силяева Е. Г. Супружеские конфликты: Психология семейных отношений с основами семейного консультирования, 2002.

3. Фрейд З. О нарцизме. К введению в нарциссизм, 1914.

Список использованной литературы:

1. Артамонова Е. И., Екжанова Е. В., Зырянова Е. В. Психология семейных отношений с основами семейного консультирования: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. Е. Г. Силяевой. — М.: Издательский центр «Академия», 2002.

2. Дикс Г. Напряжение в браке. От клинических исследований к психологической теории взаимодействия / Пер. с англ. — М.: Канон + РООИ «Реабилитация», 2025.

3. Змановская Е. В. Психология семьи. Основы супружеского консультирования и семейной психотерапии: учеб. пособие. — М.: ИНФРА-М, 2017.

4. Кернберг О. Ф. Отношения любви: норма и патология / Пер. с англ. М. Н. Георгиевой. — М.: Независимая фирма «Класс», 2000.

5. Кляйн М. Зависть и благодарность. Исследование бессознательных источников / Пер. с англ. А. Ф. Ускова. — СПб.: Б.С.К., 1997.

6. Фрейд З. О нарцизме. К введению в нарциссизм, 1914.

7. McWilliams N., Lependorf S. Narcissistic Pathology of Everyday Life // Contemporary Psychoanalysis. — 2023. — 24 Aug. — P. 430–451.