«И сказал Он: посему оставит человек отца и мать

и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью,

так что они уже не двое, но одна плоть.

Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

(Матф.19:4-6)

Введение в проблему

Со времен древних философов и до наших дней человек остается главной неразгаданной загадкой мироздания. Соединяясь в пару, два человека дают новое начало двум процессам – таинству любви и чуду зарождения новой жизни. Реальность такова, что, и первое и второе подчиняется не только и не столько сознательным намерениям двух взрослых людей, сколько глубинным иррациональным телесно-эмоциональным процессам.

В своем стремлении к удовлетворяющей интимности первичная любовная пара сталкивается с многочисленными испытаниями. Многим не удается избежать разочарования и приходится переживать болезненное расставание. Другие остаются в отношениях, но подавляют живые чувства и заменяет любовь функциональной привычкой. Какое-то количество пар ищет ответы на свои вопросы и обращаются за помощью к специалистам. Запрос на оказание помощи парам, переживающим угрожающий кризис, растет день ото дня.

Говоря о паре, мы имеем ввиду любовные, сексуальные и(или) супружеские союзы двух взрослых людей. Из чего складывается парность? Это то, что не может быть отнесено к индивидуальным проявлениям, не является простой суммой двух индивидуальностей, но существует как некое ментальное поле в неустойчивой зоне пересечения двух личностей. С психологической точки зрения  парно-любовные (личные) отношения представляют собой значимую эмоциональную связь, психо-соматический диалог, который ведется всеми доступными (позитивными и негативными) способами на разных уровнях жизнеустройства, включая глубинные бессознательные программы и представления.

Тема неудовлетворяющих личных отношений доминирует в материале большинства клиентов психолога (психоаналитика, психотерапевта). Все, кто приходят в кабинет специалиста, так или иначе, испытывают фрустрацию, связанную с «любовным голодом»: в прошлом или настоящем, к себе или другим. Пациенты спрашивают: «Нормальны ли мы и наши отношения? Что с нами не так? Почему мы ссоримся и не можем понять друг друга? Чего мы не видим? Как выйти из замкнутого повторяющегося негативного сценария? Кто виноват? Можно ли вернуть прежние романтические отношения? Может ли быть любовь без ревности и агрессии? Стоит ли сохранять отношения, если есть серьезные проблемы? Как восстановить контроль над своими чувствами? Как стать по-настоящему счастливыми в любви и браке?»

По-существу, пары обращаются с запросом на понимание скрытой динамики отношений, большая часть которых, как известно, плохо осознается и контролируется.

Парно-супружеское консультирование и парно-супружеская психотерапия представляют собой современные формы профессиональной помощи семье. Их разделение носит условный характер и направлено на конкретизацию и успешное решение практических задач. Вместе с диагностикой семейных отношений и тренингом коммуникативных навыков эти формы работы образуют единое тело прикладной семейной психологии. Далее мы будем использовать термины «семейное – супружеское» и «консультирование – психотерапия» как взаимозаменяемые синонимы. Использование названий «парное консультирование» и «парная психотерапия» более предпочтительно, поскольку не все партнеры, обращающиеся за помощью, состоят в официальном браке. Вопрос: «Кем вы приходитесь друг другу» является терапевтически важным для диагностики и исцеления парных отношений.

В целом, семейное консультирование и парная психотерапия довольно сложные, но достаточно эффективные современные методы оказания помощи людям, испытывающим дисбаланс в отношениях. Основными условиями для безопасной и успешной работы специалиста признаются: наличие общего психологического образования и диплома психолога, дополнительная подготовка (специализация, курсы повышения квалификации, переподготовка) по семейному консультированию/парно-семейной психотерапии; прохождение специалистом индивидуальной личной терапии (анализа); регулярное получение супервизии; выполнение этических норм.

Еще одним, безусловно важным, условием для профессионального становления семейного психолога является освоение и идентификация с каким-либо конкретным направлением/методом семейной психотерапии (системная, когнитивно-поведенческая, гештальт-терапия, эмоционально-фокусированная терапия, и так далее). В случае приложения психоаналитического знания к лечению семье и паре говорят о глубинной психологии, психодинамических подходах в работе с семьей, психоаналитическом консультировании пар или психоаналитической парно-семейной психотерапии.

Независимо от исходной модальности все парные терапевты в своей работе разделяют общие принципы: системности, организующей роли терапевта, нейтральности, экологичности и позитивности.

Психоанализ любви

Наш психоаналитический флаг должен реять

 над территорией нормальной любовной жизни людей,

 которая в конце концов очень близка нам.

З. Фрейд

Идейные основы современного «психоанализа любви» во многом были заложены двумя аналитиками венгерского происхождения: сподвижника Фрейда Шандора Ференци (1879-1933), а также его ученика и анализанта Микаэля Балинта (1996-1970). В качестве движущего фактора психического здоровья и исцеления пациента эти исследователи рассматривали взаимно обусловленный характер детско-родительских и терапевтических отношений.

На основе исследования объектных отношений собственных пациентов, Балинт предложил концепты «первичная любовь» и «базисный дефект». Его идеи отражены в трудах: «Первичная любовь и психоаналитическая техника» (1952), «Врач, его пациент и болезнь» (1957), «Базисный дефект: Терапевтические аспекты регрессии» (1967).

В соответствии с классическими воззрениями, человек в начале своего психического развития находится на безобъектной ступени в фазе первичного нарциссизма. По мнению Балинта, уже «самая ранняя фаза внеутробной психической жизни является не нарциссической, а направленной на объект» (Balint 1965), и «эта форма объектных отношений не связана с какой-либо эрогенной зоной» (там же, 94). Он проводит различие между пассивной (инфантильной) объектной любовью с ее «нежной сексуальной целью» и активной объектной любовью с ее «генитально-чувственной сексуальной целью».

В 1935 году Балинт характеризует первичную объектную любовь следующим образом: «Она почти целиком имеет пассивный характер. Данный человек не любит, а желает быть любимым. Это пассивное желание, без сомнения, является сексуальным, либидинозным» (там же, 58). Однако «пассивный» означает здесь лишь одностороннюю любовь ребенка, а не поведение, когда его желания остаются неудовлетворенными.

Термин «базисный дефект» в свою очередь был использован для описания особенностей определенного типа пациентов, все развитие которых, начиная с самых ранних стадий, протекало в неблагоприятных условиях по причине отсутствия взаимного приспособления в отношениях с матерью. Пациенты с глубокими личностными нарушениями вместо типичного для других конфликта демонстрируют область «некоего изъяна» или дефицита нормально функционирующих психических структур.

Преодоление базисного дефекта пациентом возможно только в том случае, если в процессе терапии пациенту будет позволено регрессировать до состояния оральной стадии и оральной зависимости от аналитика и пережить «новое начало», чтобы затем (в процессе терапии) дефицитарность его психики была преодолена и компенсирована.

В то время, как Балинт формулировал собственную теорию психогенеза психических расстройств и методику их терапии, основанную на клинической работе со взрослыми пациентами, группа аналитиков начала многолетние исследования объектных отношений с помощью систематических наблюдений за маленькими детьми и их матерями в 40-е гг. прошлого века.

Мелани Кляйн (1882-1960), британский психоаналитик австрийского происхождения, исследовала деструктивные импульсы (зависти, жадности, ненависти), ввела понятия параноидно-шизоидной и депрессивной позиции в развитии младенца. Основные результаты ее исследований отражены в работах: «Детский психоанализ» (1932), «Развитие в психоанализе» (1952), «Зависть и благодарность» (1957).

Кляйн определила отношения младенца с матерью и другими людьми ближайшего окружения как главное условие и источник развития его личности. По ее мнению, в любое влечение почти генетически включено некое первичное представление об объекте, в том числе проявляющееся у ребенка на довербальном уровне в очень ранних и примитивных бессознательных фантазиях. Фантазмическая деятельность, таким образом, уже с самого начала присуща ребенку.

Концепция проективной идентификации Мелани Кляйн и ее последователей оказала существенное влияние на развитие психоаналитической семейной и парной терапии. В соответствии с данной теорией, индивиды, например, супруги, проецируют друг на друга детские представления, испытывая значимые для себя негативные переживания и побуждая партнера делать с ними то, что делали его родители в далеком прошлом. Благодаря этому люди в семье воспроизводят привычные паттерны взаимодействия, включая деструктивно-болезненные, и благодаря симптоматическому (патологическому) поведению заставляют других чувствовать то, что чувствуют они сами, но не могут выразить.

В продолжение идей Ференци и Кляйн, известный шотландский психоаналитик Рональд Фейрбейрн (1989-1964) на основе своей работы с шизоидными пациентами разработал концепцию расщепления (сплиттинга). Уже в 1940 г. Фейрбейрн описал склонность пациентов с шизофренией рассматривать людей не как целые личности, а как вещи, частичные объекты. Исследователь связал психопатологию с феноменами, которые он обозначил как фрагментация Эго и направленность Эго на внутренние объекты в ущерб взаимодействию с реальными людьми.

Для Фейрбейрна эмоциональная потребность ребенка в объекте является самой важной. Для нормального развития ребенку необходима уверенность в изначальной любви своих родителей и в том, что его любовь принимается ими. Только по мере того, как эта уверенность появляется, ребенок начинает чувствовать себя безопасно зависимым от реальных объектов и начинает освобождаться от инфантильной зависимости. Одновременно это способствует развитию Эго. В отсутствии такой уверенности отношения ребенка с объектом наполнены сильной тревогой сепарации и не позволяют уйти от инфантильной зависимости.

По мнению Фейрбейрна [Fairbairn R., 1952], в норме Эго и объект неразделимы. Объект должен иметь часть эго, привязанного к нему, иначе объект не воспринимается эмоционально. Эго развивается, взаимодействуя с объектами. При этом Эго индивида подразделяется на структуры, которые содержат: а) часть эго, б) часть объекта и в) аффект, связанный с взаимоотношениями.

Пример простейшей эго-структуры: недовольство матери (внутренний объект) – ощущение собственной «плохости» (часть Эго) – тревога и вина (аффект).

Восприятие близких людей редко бывает объективным. Реальный (внешний) объект (супруг, родитель, ребенок) субъективно воспринимается одним из трех способов:

– как идеальный объект, дающий максимально полное удовлетворение;

– как отвергающий (плохой, преследующий, персекуторный) объект, который вызывает негативный аффект;

– как возбуждающий (либидинальный) объект, который обещает удовлетворение/любовь.

Несмотря на то что Р. Фейрбейрн не создал целостную концепцию, его идеи вызывали большой интерес и получили развитие в работах современных аналитиков.

Исторической базой психоаналитической парной терапии в русле школы объектных отношений по праву считается Тэвисток (Англия).

В послевоенные годы в Тэвистоке работал целый ряд выдающихся психоаналитиков, применявших концепцию объектных отношений, включая Мелани Кляйн, Рене Шпица, Джона Боулби, Микаэля Балинта, Дональда Винникотта, Уилфреда Р. Биона,

Рене Арпад Шпиц (1887-1974) — американский психоаналитик австрийского происхождения, ввел понятия анаклитической депрессии и госпитализма. Его идеи представлены в труде: «Первый год жизни: Естественная история отношений матери и ребенка на первом году жизни» (1965).

Согласно представлениям Рене Шпица для нормального развития ребенка необходим «либидинозный объект»— устойчивый объект любви и привязанности. Существенную роль при этом играют различные нарушения детско-материнских отношений и материнские личностные дефекты. Отношения матери и младенца могут быть неудовлетворительными в силу своей неадекватности или недостаточности. В одном случае имеет место отвержение ребенка матерью, негативизм, тревожное попустительство, враждебность (к нежелательному ребенку), на сознательном уровне нередко компенсируемые чрезмерной заботой и т.д.; в другом — формируется эмоциональная депривация. Следствия таких нарушений в отношениях могут проявляться в самом широком диапазоне психических расстройств: от комы новорожденных до анаклитической депрессии, то есть депрессии покинутости.

Наряду с изучением отношений в диаде «мать и дитя» проводились исследования психодинамики взрослых супружеских пар. В 1940-х гг. Генри Дикс (1900-1977) организовал в Тэвистокской клинике отделение семейной психиатрии, где специально подготовленные психиатры работали с разводящимися супругами. В 1967 г. была опубликована книга Дикса «Напряжение в браке: от клинических исследований к психологической теории взаимодействия». Будучи последователем Мелани Кляйн, к началу 1960-х гг. Дикс уже применял теорию объектных отношений к исследованию и решению супружеских конфликтов.

Он изучал связь конфликтов пары с объектными отношениями супругов. Согласно теории Дикса,брак – это взаимодействие скрытых внутренних объектов. Эти внутренние объекты (эмоционально окрашенные избирательные представления о значимых людях), отражают субъективные представления о родителях и взаимоотношениях с ними. Хорошие внутренние объекты, положительные родительские примеры и позитивные идентификации приводят к хорошим взаимоотношениям. И наоборот. Внутренние объекты (субъективные представления о родителях) носят частичный характер, не полностью соответствуют реальным родителям, а в ряде случаев представляют собой существенно искаженные образы конкретных людей.

Часто обнаруживается, что у супружеских пар преобладают общие внутренние объекты, например, ужасная или идеальная мать. Такие супруги не воспринимают друг друга как реальных людей (с точки зрения их объективных качеств), но оценивают партнера исключительно сквозь призму собственных субъективных образов своих родителей, например, как злых или любящих родителей, которых нужно либо мучить, либо идеализировать.

Супруги ведут себя иррационально (неадекватно ситуации), руководствуясь не объективной оценкой партнера, а внутренним образом своего родителя. Например, неоправданная грубость мужа, может иметь личный смысл –компенсации ощущения слабости, которая также была свойственна его отцу. Такое поведение в браке передает скрытую установку: «Вы не сможете обращаться со мной грубо, как с моим отцом».

Дикс обнаружил, что существуют три основные сферы взаимодействия пары, связанные между собой:

1) сознательные взаимные представления о том, какими должны быть брачные отношения;

2) степень, в которой их взаимные ожидания позволяют гармонизировать их собственные культурные ожидания и их интеграция в культурное окружение;

3) бессознательная активация прошлых патогенных интернализованных объектных отношений в каждом партнере и их обоюдная индукция комплементарных ролей к этим прошлым объективным отношениям.

Пары устанавливают компромиссное образование между своими бессознательными объектными отношениями, которые часто находятся в остром конфликте с их осознанными желаниями и взаимными ожиданиями. Дикс утверждал, что как бы ни казалось парадоксальным для здравого смысла, бессознательные соглашения (бессознательный сговор). Это тайное объединение (невротическая комплементарность) партнеров – оказывается более сильными и непреодолимыми в нарушенных брачных союзах, в сравнении с гибкими отношениями целостных личностей.

Маргарет Маллер (1897-1985) венгерско-американский психоаналитик, также исследовала ранние отношения в диаде «мать-дитя», на основе чего ею была предложена оригинальная концепция сепарации-индивидуации. Основная работа: «Психологическое рождение человеческого младенца. Симбиоз и индивидуация» (1975). В основу этой концепции было положено многолетнее изучение детей до трехлетнего возраста и наблюдение за эволюцией их взаимодействий с объектами (матерью, другими людьми и сверстниками) в игровой обстановке. При этом было установлено, что именно в первые три года жизни ребенок во взаимодействии с матерью постепенно формирует ее целостную психическую репрезентацию и — уже как следствие этого — стабильную самость (образ себя). Эволюционирующие репрезентации самости и внешнего объекта (Я и не-Я) играют ведущую роль в структурировании и функционировании Эго и Супер-Эго. Этот процесс получил у Малер название «сепарации-индивидуации». Под сепарацией в данном случае понимается поэтапное отделение от репрезентации объекта (матери); а под индивидуацией — построение собственной уникальной идентичности (образа себя) и осознание своих индивидуальных характеристик.

Эрик Хомбургер Эриксон (1902-1994) — американский психолог и психоаналитик немецкого происхождения, один из основоположников Эго-психологии, развивал важную идею непрерывного психосоциального развития личности на протяжении всей жизни. Созданная им эпигенетическая теория опирается на понятие идентичности и кризисов идентичности. Каждый возрастной этап описывается как совокупность психосоциальных задач, без своевременного разрешения которых невозможно дальнейшее гармоничное развитие. С точки зрения базовых потребностей выделяются 8 стадий полного жизненного цикла, направленные на последовательное формирование позитивных новообразований: базовое доверие к миру (0-1 год), автономия (самостоятельности и воли) (1-3), инициатива и целеустремленность (3-6), трудолюбие и компетентность (6-12), самотождественность и дифференцированная Эго-идентичность (12-19), близость – интимность ( 20-2), продуктивность (26-64), Эго-интеграция и цельность Я (65-смерть). Свои идеи Эриксон изложил в трудах: «Детство и общество» (1950), «Идентичность и жизненный цикл» (1959).

Эрик Эриксон дополнил теорию объектных отношений концепцией идентичности. Понятием «идентичность» описывается сумма всего, что делает человека личностью неизменной и относительно стабильной во времени, пространстве и обществе. Она формируется в результате взаимодействия психобиологических данных и влечений с одной стороны и внешних объектов — с другой. Эти два фактора, действуя одновременно, принуждают человека принимать либо отвергать отведенную ему природой и социумом роль. Естественно, что в этом процессе неизбежны ролевые и идентификационные конфликты. Концепция Эриксона не только принимает во внимание средне ожидаемую реакцию социальной среды (с учетом, например, специфики ближайшего окружения, внешних, физических и интеллектуальных данных личности), но также учитывает влияние возраста, общественного уклада, культурных ожиданий.

Современный интерсубъективный подход, разрабатываемый с 1970-х гг. Робертом Столороу, Бернардом Брандшафтом, Джорджем Атвудом, представляет собой развитие основных положений селф-психологии Хайнца Кохута. С точки зрения Кохута и его последователей возможности психоаналитического исследования ограничены эмпатией и интроспекцией (самонаблюдением), при этом первое является следствием второго. Абстрактные понятия классического психоанализа (либидо, влечение, психосексуальность и далее) препятствуют развитию эмпатии и интроспеции. Основные идеи данного подхода изложены в книге «Клинический психоанализ: интерсубъективный подход», написанной в соавторстве Робертом Столороу, Бернардом Брандшафтом и Джорджем Атвудом и изданной в 1987 г.

Центральным теоретическим конструктом изучаемого направления является концепция интерсубъективного поля. Авторы дают такое его определение: «Развитие психоаналитического понимания можно концептуализировать как интерсубъективный процесс, включающий в себя диалог между двумя личностными мирами… Различные смысловые паттерны, всплывающие в психоаналитическом исследовании, освещаются внутри особого психологического поля, расположенного на пересечении двух субъективностей. Поскольку измерения и границы этого поля являются интерсубъективными по своей природе, интерпретационные заключения при исследовании любого случая следует на некотором глубинном уровне понимать как относительные ввиду интерсубъективного контекста их происхождения». [Столороу, Брандшафт, Атвудом, 1999, с. 28].

В процессе развития Самости (переживания самого себя) ведущая роль принадлежит аффектам и процессам их интеграции. В течение всей жизни человек испытывает потребность в получении отклика, созвучного его аффективным состояниям. Если аффекты встречают необходимый отклик со стороны окружения, то они становятся факторами, организующими опыт самости. Отсутствие созвучной откликаемости ведет к неудачам интеграции аффектов, к возможной фрагментации самости и выработке защит от аффектов. В норме эти процессы осуществляются в ходе естественного развития ребенка благодаря созвучной аффективной отзывчтвости заботящегося о нем окружения. В случае хронического дефицита или неадекватности «откликаемости» со стороны матери (родителей) возникают нарушения эмоционального созревания и появляются психосоматические и другие расстройства.

Защиты против болезненных аффектов понимаются как следствие трансферентного страха пациента, что он не получит необходимого эмоционального отклика в терапии (жизни) так же, как когда-то в детстве. Одна из задач аналитика состоит в осуществлении аффективной настройки, связанной с «артикуляцией, интеграцией и развитийной трансформацией аффективности пациента» (Столороу, Брандшафт, Атвуд, 1999, С. 109). Эмпатическому исследованию в интерсубъективном подходе отводится центральная роль: непрерывное эмпатическое исследование, проводимое аналитиком, способствует формированию такой ситуации, в которой у пациента растет ощущение того, что его наиболее сокровенные эмоциональные состояния и потребности могут быть действительно поняты на самом глубоком уровне.

Таким образом психические и психопатологические феномены нельзя понять без учета тех интерсубъективных контекстов, в которых они формируются. Применительно к психотерапии это означает, что психопатологические процессы не могут быть локализованы исключительно внутри пациента. Организующая активность аналитика является тем интерсубъективным контекстом, который существенно влияет как на проявление, так и на угасание психопатологической продукции пациента. С интерсубъективной точки зрения рабочий (терапевтический) альянс — это специфическая трансферентная связь, которая устанавливается благодаря ощущению пациента, что аналитик понимает его переживания и ожидания. Целью психоаналитической терапии является «разворачивание, прояснение и трансформация субъективного мира пациента» [Столороу, Брандшафт, Атвудом, 1999, с. 25] посредством организующей активности аналитика и его эмпатии.

Шибболеты психоанализа в исследовании психодинамики отношений

В Книге Судей (Суд 12: 5) описано, как 42 000 ефремлян были утоплены в реке Иордан, поскольку из-за особенностей своего местного диалекта они не могли правильно произнести слово «шибболет» и вместо него говорили «сибболет», и их смогли опознать как врагов, пытавшихся покинуть захваченную территорию. Шибболет (ивр. שיבולת, «колос» или «течение») — библейское выражение, в переносном смысле обозначающее характерную речевую особенность, по которой можно опознать группу людей (в частности, этническую).

Профессиональная идентичность структурируется языком и определяется совокупностью базовых понятий, используемых в рамках данной специальности. К таким «шибболетам» психоанализа относятся: бессознательное, психосексуальное развитие, интрапсихический конфликт, Эдипов комплекс, невроз, психологические защиты, навязчивое повторение, перенос, контрперенос и сопротивление. Психоаналитически ориентированные парно-семейные психотерапевты объясняют психодинамику личных отношений, прежде всего, сквозь призму данных концептов.

Психоаналитическая семейная терапия (разделом которой является парная работа) реализуются в различных содержательных и организационных формах, наиболее востребованными из которых являются:

1) детско-родительская терапия диадных отношений «мать – дитя», основанная на теориях объектных отношений;

2) совместная семейная терапия, основанная на классической теории защит, концепции Эдипова комплекса теории и эго-психологии;

3) супружеская (парная) психоаналитическая терапия, базирующаяся на теории объектных отношений или теории привязанности.

Во всех случаях единым предметом психоаналитического исследования выступает семейное/парное бессознательное или скрытые аспекты взаимоотношений. В соответствие с психоаналитическими представлениями, истоки брачно-семейных отношений лежат в иррациональных процессах.

Многое из того, чему мы ежедневно становимся свидетелями, непросто объяснить:

Почему психологические проблемы передаются из поколения в поколени; как происходит выбор брачного партнера; почему влюбленность проходит, а идеализация партнера повсеместно сменяется его обесцениванием; как получается, что желая любви и близости, люди переживают ненависть и отчуждение; почему для них становится невозможным быть вместе; почему в одних случаях дети в точности повторяют судьбу родителей, а в других – существенно отклоняются от родительского образца; и, как, наконец, остановить и переписать деструктивный семейный сценарий?

В соответствие с классическим психоанализом большая часть личных отношений остается за чертой осознанности и плохо подчиняется волевым решениям. Главным бессознательным механизмом личных отношений признается перенос – бессознательное перенесение на другого человека (включая аналитика) чувств, желаний и импульсов, которые человек испытывал к значимым фигурам (прежде всего, к своим родителям) в прошлом. В этом смысле Фрейд описывал любовь как «повторное нахождение объектов».

«Наши объекты любви образуют последовательности, в одной повторяется другая и каждая заново активирует бессознательную инфантильную любовь. Ведь эта любовь должна оставаться бессознательной; как только она возникнет в сознании, то свяжет либидо, вместо того, чтобы направлять его вперед и новая любовь становится невозможной», – писал Зигмунд Фрейд в 1907 году.

С точки зрения классического психоанализа перенос лежит не только в основе любовных отношений человека, но и составляет основу психотерапии. С легкой руки Фрейда психоанализ описывают как «лечение любовью», имея ввиду исцеление пациента через оживление и повторное переживание им детских чувств к значимым и авторитетным родителям.

Благодаря существованию переноса режиссерами брачных отношений выступают не столько сами супруги, сколько их «значимые другие» из далекого и ближайшего прошлого, вернее, субъективные представления о них. Последние предопределяют и выбор супруга, и сценарий развития отношений гораздо в большей степени, чем осознаваемые намерения.

По верному замечанию Генри Дикса, «мы вступаем в брак не с реальными людьми, а нашим собственными фантазиями о них».

Эдипов комплекс – еще один, пожалуй, наиболее важный для Фрейда, «шибболет» психоанализа. Это главная бессознательная психическая структура, которая связана с психологической позицией ребенка в родительском треугольнике. Фрейд видел за этим «упорядоченную совокупность любовных и враждебных желаний, направленных на родителей», определяющую все последующее развитие ребенка. Он подчеркивал не сексуальный, а универсальный характер данного явления.

В норме эдипов комплекс достигает своей высшей точки с 3 до 5 лет, в фаллической фазе. Его постепенное угасание (разрешение) происходит в латентном периоде с 5 до 9 лет. Эдипов комплекс имеет тенденцию к возрождению в подростковом периоде и вновь преодолевается благодаря выбору любовного объекта за пределами родительской пары. Важными маркерами разрешенного эдипова комплекса становятся: отказ от детских фантазий об обладании одним из родителей, признание телесной близости и большей важности родителей друг для друга, идентификация с родителем своего пола, психологическое дистанцирование от родителей и смещение интереса на внешние объекты. Окончательное разрешение эдипова комплекса (при прочих благоприятных условиях развития) происходит благодаря первым «взрослым» влюбленностям, которые подчиняются законам переноса, слабо осознаются и плохо контролируются.

В «Очерках по теории сексуальности» З. Фрейд писал, что выбор объекта любви осуществляется по двум механизмам: по опорному типу мы бессознательно выбираем партнера, напоминающего нам любящую (кормящую) мать или заботливого (поддерживающего) отца; по нарциссическому типу мы выбираем партнера, как мы сами или часть нас, какими мы были, есть или хотели бы стать [Фрейд З., 1990.С. 124].

Современные парные терапевты внесли в данное положение некоторые коррективы: выбор супруга происходит по двум основным принципам:

1) зеркальности – совпадения осознаваемых представлений и бессознательных внутренних объектов;

2) комплементарности – их полярности и взаимодополняемости.

Примеры зеркальной позиции реальных отношений: у обоих супругов зависимые родители; оба единственные дети в семье, оба отвергались матерью и имеют плохой внутренний объект.

Примеры комплементарности реальных отношений: он младший ребенок в семье, она – старший; у нее – зависимый от алкоголя отец, у него – подчеркнуто дистантный и независимый.

Примеры зеркальности внутренних объектов – у обоих «злая преследующая мать», оба имеют эдипальную фантазию о любви родителя противоположного пола.

Примеры комплементарности внутренних объектов: у нее – отвергающая холодная мать, у него – заботливая и жертвенная.

Удачливы те люди, кому удается найти партнера с идентичными сознательными представлениями и бессознательными фантазиями о браке. Согласно Генри Диксу: мы вступаем в брак не с конкретным человеком, но с нашими бессознательными фантазиями о нем. Если представления и ожидания супругов не совпадают – возникают конфликты и непреодолимые трудности [Дикс, 2025].

Другим чрезвычайно механизмом любовных отношений выступает идеализация и другие бессознательные защитные механизмы. З. Фрейд указывал, что, когда мы влюбляемся, переоценка объекта любви заставляет нас делать неправильные суждения, основанные на идеализации. «Кульминация» влюбленности отражает избыток нарциссического либидо, так что объект нашей любви становится заменителем нашего недостижимого эго-идеала. При этом наша идентичность начинает светиться в отраженном свете идеализированного спутника.

Влияние родительских фигур и отношений с ними (к ним) наиболее полно изучено в психоанализе. В то же время, работа с супружескими парами показывает, что на отношения супругов могут оказывать существенное воздействие и другие персонажи из прошлого.

Например, женщины, вступая в повторный брак, нередко ищут не максимально подходящего мужа для себя, а хорошего отца своему ребенку, что становится главной детерминантой удовлетворенности браком и его стабильности. Другой момент: если в первом супружестве с большой вероятностью разыгрываются незавершенные детско-родительские отношения, то в повторных браках зачастую отыгрываются конфликты предыдущих парных отношений.

В рамках психоаналитического подхода изучается взаимозависимость бессознательных фантазий и осознаваемых представлений. Некоторые авторы называют это взаимной проективной идентификацией, другие – невротической комплементарностью, супружеским сговором, взаимной адаптацией и сознательными и бессознательными контрактами.

Важной причиной проблем взаимоотношений в семье признается формирование у людей искаженных представлений друг о друге при участии проекции – приписывания партнеру (ребенку) негативных или положительных качеств, которыми последний не обладает, но обладал значимый Другой из детства. Наиболее часто мы проецируем на членов семьи качества таких первичных объектов, как мать и отец, далее следуют: бабушка, дедушка, сиблинги (братья и сестры).

На разных этапах брака активизируются различные бессознательные механизмы и защиты. Так, выбор брачного партнера осуществляется под влиянием расщепления образа значимых фигур на плохие и хорошие качества с последующей фиксацией на плюсах. При влюбленности воспроизводятся – расщепления и идеализация (фиксация на положительных качествах и их переоценка). При длительном формировании отношений проявляются – расщепление образа партнера, фиксация на минусах (вследствие негативного переноса), проективная идентификация (побуждение партнера делать то, что делали с тобой значимые Другие).

Механизм расщепления целостного объекта на отдельные свойства с последующей фиксацией на каком-либо из них является ведущим как в позитивных процессах идеализации, идентификации супругов, так и в изнурительных конфликтах и разочарованиях. Расщепление переживается как мучительный конфликт амбивалентности (сомнения, раздражение, двойственное отношение).

В результате действия перечисленных бессознательных механизмов и защит люди утрачивают способность объективно воспринимать тех, кто им наиболее дорог. Иррациональные процессы оказываются повинны в таких распространенных феноменах, как неудачный выбор партнера, несчастливый брак, хроническая неудовлетворенность отношениями, деструктивные конфликты, измены, упорное повторение деструктивных паттернов поведения и негативных жизненных сценариев.

Согласно теории объектных отношений, условием здоровых взрослых отношений является достижение психической целостности посредством установления достаточно хороших объектных отношений. С точки зрения современного психоанализа парно-любовные отношения – это диалог внутренних (психических) объектов.

По мнению Отто Кернберга, в нормальной ситуации любящие родители являются объектами избирательной позитивной частичной идентификации, при которой усваиваются только те черты, которые гармонируют с образом Я [Кернберг О., 2000]. Главным источником эмоциональной глубины и благополучия является обогащение личной жизни путем частичной идентификации с людьми, которых мы любим и которыми восхищаемся в реальности без необходимости интериоризировать весь их опыт.

Неудачная попытка ребенка сформировать целостное Эго и дифференцированную идентичность вызывает длительную и некритичную эмоциональную привязанность к семье (симбиотическое слияние). Эта зависимая привязанность препятствует способности человека сформировать собственную социальную и семейную жизнь. Говоря языком объектных отношений, это объясняет спутанность, характерную для многих симптоматийных семей.

В целом, продиктованное страхом внутренних объектов стремление уйти от реальныхотношений считается сейчас самой распространенной причиной психологических проблем в семье. При этом важно понимать, что объектные отношения изменяются в течение жизни. Например, юношеская любовная травма может повлиять на стиль последующих сексуальных отношений не в меньшей степени, чем ранние детские переживания. С другой стороны, отыгрывание прошлыхнеразрешенных конфликтов в отношениях с новыми людьми вполне способно снижать остроту интрапсихического конфликта, достигая спонтанного самоисцеления.

Еще одним фактором, осложняющим выбор супруга и супружескую жизнь, является то, что люди обучены скрывать свои реальные потребности и чувства. Дональд Винникотт назвал это явление фальшивым Я. Чтобы получить одобрение родителей, зачастую дети ведут себя, как настоящие ангелы, притворяясь тем, кем они в действительности не являются. Данная форма поведения распространяется на последующие отношения личности. Во время ухаживания партнеры стараются угодить друг другу и выставляют себя в наилучшем свете. Однако чужую (фальшивую) роль невозможно играть долго. Как только люди начинают жить вместе и привыкают друг к другу, они возвращаются к своему истинному Я и более естественному поведению. В результате оба чувствуют себя обманутыми и разочарованными. Дальнейшие отношения становятся невозможными.

Интересна трактовка супружеских соглашений, предложенная Сагером – брак как контракт. В его интерпретации каждый контракт имеет три уровня осознания: 1) сформулированный, хотя и не всегда услышанный; 2) осознаваемый, но не сформулированный, обычно из-за опасений гнева или неприятия; 3) бессознательный. Каждый ведет себя так, будто его партер должен знать все условия неозвученного контракта, и испытывает горечь и гнев, если другой не живет согласно этим принципам.

Семейные мифы выполняют ту же функцию в семье, упрощая и искажая реальность. Мифы защищают членов семьи от определенных болезненных истин и служат для того, чтобы помешать раскрыть неприятные факты. Типичным является миф «У нас очень хорошая семья», при котором все делают вид идеальной ситуации, тщательно скрывая от самих себя и от окружающих людей истинные проблемы в отношениях. Поскольку проблемы накапливаются и отрицаются, закономерно проецируются в симптомы.

Проведенный анализ показывает, что современные психоаналитические теории содержат богатый материал для глубинной проработки семейных проблем.

Вопрос о специфике психоаналитической парной психотерапии связан с пониманием предмета и методов данной работы. В широком смысле предметом исследования психоанализа вообще и психоаналитической терапии в частности является бессознательное (неосознаваемые и неконтролируемые скрытые процессы) и его многочисленные дериваты (проявления). Как уже отмечалось выше, парность состоит из того, что  не может быть отнесено к индивидуальным проявлениям и не является простой суммой двух индивидуальностей, а составляет некое общее ментальное (интерсубъективное) поле, вырастающее между двумя людьми в неустойчивой зоне пересечения их личностей.

Применительно к парной терапии можно говорить о парном бессознательном – о невидимых способах объединения людей в пару и скрытых процессах взаимодействия между ними.

Работающие с парами психоаналитики выстраивают исследование в следующих направлениях:

1)  история развития отношений: ситуация и мотивация вступления в брак, семейная история (история брака), стадия жизненного цикла пары, кризисы отношений, парные травмы, конфликтные зоны;

2) парная психодинамика: ожидания и взаимная удовлетворенность; взаимосвязанные объектные страхи и желания; согласующиеся переносы; то, как партнеры (члены семьи) вызывают эти переживания (проективная идентификация); базовые противоречия; комплиментарные чувства и роли, повторяющиеся паттерны и циклы взаимодействия;

3) скрытая индивидуальная динамика: уровень тревоги, доминирующие аффекты, фантазии, страхи, преобладающие защиты, повторяющиеся паттерны поведения, интрапсихические конфликты, нереализованные объектные желания, симптомы, символическое значение и индивидуальная выгода симптома, индивидуальные жизненные сценарии;

4) межпоколенная семейная передача: уровень тревоги в семьях происхождения, наследование какого-либо события или проблемы (развод в трех поколениях, синдром годовщины и пр.), семейные травмы и стратегии выживания, роли и предписания, локализация власти, семейные мифы и тайны, семейные ритуалы, передающиеся проблемы и симптомы, символическое значение и скрытая выгода симптома для всей семьи в целом;

5) влияние терапии: декларируемые и скрытые мотивы всех участников терапевтического процесса; позиция терапевта и характер терапевтических отношений; формы и источники парного сопротивления; невротический «сговор»; реакции переноса, реакции контрпереноса, регресс и динамика терапии, терапевтический ресурс пары.

Важной особенностью парной терапии является то, что она осуществляется в зоне явного или скрытого конфликта. Обычно пара уже изначально обращается к специалисту с жалобой на невозможность договориться по одному или даже «всем» важным вопросам. Очень быстро обнаруживается, что разногласия между супругами касаются многих вопросов, тем больше, чем больше внутренних сомнений и противоречий в каждом партнере в отдельности. В итоге психоаналитическая работа с парой представляет собой непрерывный процесс обнаружения и сопоставления внешних (межличностных) и внутренних (интрапсихических конфликтов).

Так например, самыми «горячими точками» супружеских отношений выступают те вопросы, которые особенно важны для совместной жизни и не могут быть решены индивидуально.

К типичным конфликтным и, одновременно, ресурсным зонам «совместности» относятся:

– власть (доминирование и подчинение)

– психологическая дистанция (степень близости и самораскрытия)

– сексуальная жизнь пары

– личные границы (права и обязательства)

– тревога и агрессия

– преданность и ответственность

– навязчивое повторение шаблонных циклов взаимодействия

– стабильность и изменения;

– парная идентичность (сапоопределение пары и формы отношений)

Организация парной терапии

Каждый психотерапевт обладает не только

 собственным методом, но и сам является таким методом.

Карл Юнг

Существует ряд проблем, для решения которых психоаналитическая психотерапия будет и адекватной, и полезной. Прямыми показаниями для такой терапии выступают: трудно контролируемые супружеские и семейные конфликты; хроническая неудовлетворенность браком/отношениями; утрата первоначальных чувств и(или) сексуального влечения; нарушенные сексуальные отношения на фоне полового здоровья каждого из супругов; кризис отношений и утрата близости; измены и ревность; повторяющиеся негативные события (например, измены, разводы); трудности адаптации и поведенческие проблемы детей; невротические расстройства и психосоматические расстройства у детей или у супругов, если они появились в ходе семейной жизни.

Наилучшим запросом для аналитической терапии является сформулированное парой (семьей) желание «понять»: почему в их жизни повторяются определенные негативные циклы/события и как улучшить свои отношения, или даже как восстановить утраченный контроль над своими отношениями.

В наиболее общем виде целью психоаналитической парной (семейной) терапии является осознание и освобождение партнеров/супругов/членов семьи от иррациональных ограничений, которые мешают им развиваться, успешно решать жизненные задачи и получать удовлетворение от совместной жизни.

При это разные психотерапевты наполняют данное определение собственным содержанием, в результате чего в качестве альтернативных целей психоаналитической психотерапии могут также выступать: снижение остроты симптомов и остроты страдания через осознание; инсайт и осознание вытесненных переживаний; обнаружение деструктивных защит и их преобразование; достижение интимности (безопасной близости); сепарация и дифференциация; баланс между способностью отдавать и принимать; нейтрализация и интеграция агрессивных и либидозных потребностей, интеграция детских потребностей и взрослых целей, и др.

Вопрос сеттинга в парно-семейной психоаналитической терапии давно и широко дискутируется.

В настоящее время в зависимости от типа запроса, мотивации и количества участников выделяются следующие формы семейного сеттинга:

1) совместная семейная психотерапия (с привлечением и совместными встречами членов семьи, проживающих вместе);

2) парное консультирование и парная детско-родительская психотерапия

(с родителем/прародителем и ребенком);

3) монофокальная (совместная, тройственная) парная психотерапия (когда один терапевт проводит совместные встречи с любовной или супружеской парой, состоящей в официальном или гражданском браке);

4) бифокальная раздельная парная терапия (с двумя отдельными терапевтами для каждого их супругов/партнеров);

5) бифокальная совместная парная терапия (одновременно с двумя партнерами и двумя терапевтами, чаще разнополыми);

6) индивидуальное парно-семейное консультирование взрослых членов семьи, желающих изменить ситуацию и улучшить отношения;

7)) комбинированная парно-семейная психотерапия (сочетающая совместные встречи со всей семьей или с супружеской парой с индивидуальными терапевтическими сессиями);

8) групповая парно-семейная работа (с объединением индивидов/пар со схожими проблемами).

Основная техническая сложность психоаналитической терапии заключается в ее большой продолжительности (не менее 30 встреч). В первую очередь это связано с тем, что для обнаружения и проработки скрытых конфликтов в терапии требуется длительная мало директивная работа по осознанию вытесненного материала в обход сопротивлению. В реальной же жизни многие ориентированы на срочную помощь по решению острых конфликтов и актуальных вопросов (1–5 встреч). Если клиенты настроены только на несколько встреч, терапия переходит в формат психологического консультирования с целью определения решения актуального конфликта. Терапевту скорее полезно поддержать решение пары о завершении процесса терапии, чтобы люди не почувствовали отвержения или провала, но при этом важно предупредить семью о возможных негативных последствиях преждевременного завершения работы.

Парная психотерапия выступает современным методом повышения качества жизни семьи. Камнем преткновения при этом является вопрос о форме организации встреч – о том, кого приглашать на первую встречу и с кем должен работать психотерапевт. В отличие от представителей системного подхода, выдвигающих требование одновременной работы со всей семьей, психоаналитически ориентированные семейные терапевты могут сочетать индивидуальные и совместные встречи. Одновременно с этим, психоаналитики должны придерживаться общего правила – обязательных совместных встреч на начальных этапах терапии. В том случае, если терапевт начинает «миксовать» с самого начала парные (совместные) и индивидуальные встречи, возникают серьезные проблемы:

1) невозможность сохранить нейтральность (парная встреча терапевта с одним из членов семьи на бессознательном уровне означает объединение против третьего);

2) при индивидуальных встречах на начальном этапе работы усиливается парное сопротивление изменениям и парная терапия, еще не начавшись, переходит в индивидуальную терапию одного из членов семьи, утрачивая шансы на исцеление отношений.

В случае работы с семьей и парой традиционные психоаналитические методы работы (аналитическая нейтральность, аналитическое слушание, генетическая интерпретация, анализ сновидений, проработка сопротивления и др.) гармонично дополняются техниками работы с группой, такими как: организация людей в пространстве, организация диалога, работа с правилами, техники конструктивного разрешения конфликтов и др.

Особую роль в работе с парой играют специфические методы семейной терапии: генограмма; семейные метафоры; семейная доска, циркулярное и дерефлексивное интервью; рисуночные и бланковые методики, тренинг ассертивности и конструктивного разрешения конфликта, проработка повторяющихся кругов взаимодействия (эмоционально-фокусированная терапия).

Типичной особенностью парно-семейной терапии является работа в зоне конфликта интересов, с повышенной частотой проявления обвинений и агрессии в адрес друг друга. Люди обращаются за помощью в надежде выразить все свои обиды и быть услышанными. Поскольку изменения не наступают быстро, на начальных этапах терапии наряду с надеждой проявляется большое количество негативных аффектов: сомнения, обиды, боли, гнева, отчаяния.

Психоаналитик должен преодолеть желание успокаивать супругов, давать им оценки и советы. Вместо того, чтобы попытаться директивно разрешить спор, терапевт попытается успокоить и задать им вопросы о тех страхах и желаниях, которые лежат в его основе: почему они так рассердились; что они хотят этим сказать друг другу; чего они ждут друг от друга; откуда берутся эти чувства или ожидания? И прочее.

Вместо того чтобы фокусировать на том, «кто кому чем насолил», аналитические терапевты сосредотачиваются на действиях, оговорках и аффектах и используют их в качестве отправной точки для тщательного исследования истоков: что заставляет вас так злиться; как вы интерпретируете слова жены; что вы чувствуете сейчас; когда вы раньше испытывали такое же чувство; возникало ли оно еще раньше; что вам это напоминает?

Психоаналитическая терапия действует посредством инсайта (глубинного понимания скрытого психического материала), но идея, что инсайт исцеляет, является обманчивым упрощением. Инсайты должны быть проработаны – преобразованы в продуктивные способы поведения – как на конкретной сессии, так и в жизни в целом.

Особое внимание психоаналитические парные терапевты уделяют механизмам защиты и проективной идентификации, специально проясняя, какие именно действия одного члена семьи вызывают нежелательные реакции другого: «Что Вы такого делаете, что вызывает данную реакцию (например, раздражение) супруга?».

В целом, при работе с семьей и парой тревога и сопротивление проявляются более интенсивно, чем при индивидуальной терапии (по крайней мере в ходе первых встреч). Люди боятся открываться, раскрывать свои тайны, они не верят в улучшение, склонны критиковать и обвинять друг друга. В результате – терапия принимается семьей и парой реже, чем индивидуальное лечение кого-либо из ее членов.

В рамках семейной работы труднее отслеживать негативные переносы. Супруги либо нападают друг на друга, либо объединяются друг с другом в борьбе против терапевта. Семьи втягивают специалистов в выполнение недостающих функций, например, ожидая того, что терапевт дисциплинирует детей или окажет поддержку подавленному супругу. Терапевты могут нарушать нейтральность, вовлекаясь в альянс с одним из членов пары/семьи, чьи бессознательные проекции наиболее благоприятны для идентификации с ним терапевта.

Описанные особенности парно-семейной терапии объясняют высокий риск негативного контрпереноса (трудно контролируемых негативных чувств самого аналитика), который может быть более интенсивным, чем при индивидуальной работе. Столкнувшись с высокой тревогой, агрессией и упорным сопротивлением пары, терапевты склонны испытывать растерянность и беспомощность, подталкивающую их к преждевременному завершению работы. В то же время, защищаясь от тревоги, супруги, прежде ведущие войну друг с другом, в ряде случаев объединяются против терапевта, активно нападая на него и обесценивая его усилия. Закономерно, что контрпереносные чувства терапевта в этом случае переполняются справедливым гневом и бессильной яростью. В такой ситуации, по мнению Натана Аккермана, терапевт обязан выбрать средний курс между полюсами тяжело переносимой близости и вспышек рискованной ярости, ведущих к дезорганизации и отчаянию [Николс М., Шварц Р., 2004].

Негативные чувства пациентов не следует рассматривать как неустранимое препятствие или доказательство неэффективности терапии. Страдание семьи является основным, а нередко и единственным рычагом формирования мотивации позитивных изменений. Кроме того, одной из значимых задач терапии является безопасное выражение подавленных или запретных чувств. Выражая на сессиях свое недовольство друг другом, люди освобождаются от излишнего напряжения (при условии дальнейшей проработки и интеграции агрессии).

Контрпереносные чувства (эмоциональные переживания терапевта в ответ на реакции пациентов) также очень важны. При правильном обращении они выступают источником информации о скрытой семейной динамике и динамике терапии. В отличие от индивидуальной терапии в парно-семейном варианте приветствуется более открытое выражение чувств терапевта. Также рекомендуется более активная работа с семейным сопротивлением, которое следует интерпретировать при первых же его проявлениях.

В настоящее время психоаналитическая парная и семейная терапия активно развивается в мире, приобретая все более разнообразный опыт и собственную идентичность, в то же время в России бόльшая часть семейных терапевтов продолжает придерживаться системного подхода как наиболее простого и технологичного. Разделение на отдельные подходы оправдано в целях обучения. В то же время узкое видение не совсем аутентично сложности предмета исследования – процессам взаимодействия между людьми.

Существуют некоторые проблемы как в профессиональной подготовке психоаналитически ориентированных семейных терапевтов, так и в процессе формирования профессионального сообщества. В последнее время наметились обнадеживающие тенденции. С 2005 г. на базе Восточно-Европейского института психоанализа (Санкт-Петербург) организован и систематически проводится годичный цикл повышения квалификации для психологов, врачей и психотерапевтов по направлению «Системно–динамический подход в семейном консультировании и парно-семейной психотерапии». По инициативе и непосредственном участии выпускников данного курса в 2024 году (в год семьи) была учреждена Автономная некоммерческая общественная организация «Департамент развития семейного консультирования и парной психотерапии». Данное сообщество объединяет психологов различных модальностей, разделяющих взгляд на то, что развитие личности следует рассматривать в контексте значимых отношений и семейного взаимодействия. Опираясь на системно-динамическое видение, на нашей платформе специалисты получают супервизорскую и профессиональную поддержку, проходят внутреннюю сертификацию, обучаются и реализовывают свои проекты, в то время как клиенты находят полезную информацию и своего психолога.

На практике парно-семейные отношения представляют собой сложное образование, требующее учета множества факторов в рамках интегративного подхода. Системно-динамическая парная терапия, подход, который мы разделяем, заключается в том, что отталкиваясь от озвучивания осознаваемых целей и системных факторов жизни клиентов, мы постепенно переходим к проработке актуальных конфликтов и ролей в межличностной коммуникации, и затем углубляемся в анализ взаимодействия глубинных индивидуальных представлений, бессознательных потребностей и интрапсихических конфликтов. Мы используем стратегию постепенного погружения с одного уровня анализа на другой: культурная среда и условия жизни – расширенная семейная система и парная история - парная коммуникация и межличностные конфликты – бессознательный сговор и скрытое взаимодействие внутренних объектов в диаде – регрессивные тенденции в точке кризиса - новое начало в терапии – со-развитие и интеграция.

Опыт организации обучения парно-семейных консультантов и психотерапевтов свидетельствует о неуклонном повышении квалификации специалистов на фоне постоянно растущего спроса на данный вид психологической помощи.

Послесловие

Парно-супружеская и парно-любовная терапия является непростой работой, которая требует от диады больших затрат. В то же время, она дает реальную надежду на улучшение отношений и возможность понимания друг друга. Зарождаясь в зоне конфликта, психологическая работа пары приводит к обнаружению и принятию различий как главного условия взаимного прогрессивного развития. При этом каждый участник рабочего процесса, включая терапевта, получает уникальный личный опыт разделяемого переживания. Повторное проживание детских разочарований в присутствие «терапевтического волшебного зеркала» высвобождает подавленный эмоциональный ресурс и позволяет паре перевести кризис отношений в новое начало совместной жизни.

Суммируя высказанные идеи, можно сказать, что психоаналитическая парная терапия представляет собой процесс непрерывного преобразования расщепленных тенденций в интегрированную парную идентичность в переходном пространстве терапевтического альянса.

Использованная литература

1. Аккерман Н. Семейная психотерапия. Теория и практика //Семейная психотерапия. Хрестоматия /Состав. Э.Г. Эйдемиллер [и др.]. – СПб., 2007. – С. 122–128.

2. Балинт М. Базисный дефект. – М.: Когито-Центр, 2002.

3. Боулби Дж. Создание и разрушение эмоциональных связей. – М.: Академический проект, 2006.

4. Дикс Г. Напряжения в браке. От клинических исследований к психологической теории взаимодействия. – М.: Канон, 2025.

5. Змановская Е.В. Психоанализ семьи: исторические парадоксы, теоретические модели, терапевтические возможности //Вестник психоанализа. – №1. – 2011. – СПб.: ВЕИП, 2011. – С.184–195.

6. Змановская Е.В. Психология семьи: основы супружеского консультирования и семейной психотерапии: учеб. пособие – М.: ИНФРА-М, 2015.

7. Змановская Е.В. Современный психоанализ. Теория и практика. – СПб.: Питер, 2011.

8. Кернберг О.Ф. Отношения любви: Норма и патология : пер. с англ. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000.

9. Николс М. Семейная терапия. Концепции и методы / М. Николс, Р. Шварц. – М.: Эксмо, 2004.

10. Столороу Р., Брандшафт Б., Атвуд Дж. Клинический психоанализ. Интерсубъективный подход. — М.: «Когито-Центр», 2011. — 256 с.

11. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. – М., 1989.

12. Шарфф Дэвид Э., Шарф Джилл Сэвидж. Терапия пар в теории объектных отношений /Пер. с англ. – М.: Когито-Центр, 2008.